Бутурлин выбрал именно яд для ухода из жизни, так как в царствование Алексея Михайловича отравление было не редким явлением в кремлевских палатах. И про то говорилось в полный голос. Духовник царя Андрей Савинов требовал от царской семьи, «какою отравою убейте мне супостата моего патриарха». Имелся в виду патриарх Иоаким, который обвинял духовника в ереси. Савинов в этом богословском споре нашел веский аргумент, привычный для Кремля, – яд.
ОТРАВИЛИ НЕ ТОГО?
В декабре 1673 года на острове Чертомлык, который находился поблизости современного села Капуловки Никопольского района Днепропетровской области, появился странный человек. Запорожская Сечь после трудов ратных отдыхала зимой, а тут волнение пошло среди казаков.
Человек этот объявил себя царевичем Симеоном, сыном царя Алексея Михайловича. И объяснял удивленным, но не слишком, потому что и не такое видали, казакам, что, похвалившись погубить бояр, и первым из них – деда своего, боярина Илью Милославского, возбудил этим гнев матери своей, царицы Марии Ильинишны, которая повелела стряпчему Севастьянову отравить его; но тот, отравив певчего, лицом похожего на царевича, тайно отослал последнего в Архангельск, откуда тот пробрался на Дон и у Стеньки Разина находился кашеваром. Подвыпив, царевич показывал казакам в подтверждении своих слов тайные царские знаки на теле.
Казаки поили и кормили Симеонушку, а слухи тем временем о чудесном явлении царевича докатились до Москвы. Озабоченный появлением «сына», царь Алексей Михайлович срочно послал грамоту, в которой пояснял казакам, что царевич Симеон родился 3 апреля 1664 года, а умер 18 июня 1668 года, четырех лет от роду, а ежели б живой остался, то было бы ему всего 9 лет, и вообще этот «Симеон» в действительности сын варшавского мещанина Ивашка Воробьев, подданный князя Дмитрия Вишневецкого.
Но казакам грамота не понравилась. История, рассказываемая Симеоном о яде и чудесном спасении, пришлась им больше по душе. Тем более, что и из Москвы подарков давно не было. Поэтому кошевой атаман Иван Сирко, с дозволения общества, отправил в Москву посольство, которое просило царя еще раз лично удостоверить, что царевич не есть царевич. Царь поспешил
посольство наградить, казакам подарки снарядить, а Симеона попросил выдать. Честно говоря, Симеон всем на Сечи уже надоел. Кормить и поить полгода даром и слушать одно и тоже казакам прискучило. Поэтому кошевой атаман Иван Дмитриевич Сирко, с дозволения запорожского общества, отослал Симеона в Москву: разбирайтесь-ка вы сами. Лже-Симеона казнили в Москве 16 сентября 1674 года.
БОЯРСКИЕ ИНТРИГИ
В златоглавой Москве умирал царь – «тишайший» Алексей Михайлович. Но назвать «тихим» период его царствования нельзя. В трудах и заботах провел на троне свой век государь, а ныне почил в бозе. Он отринул все мирские заботы и среди них главную – кому же оставить царство Московское? Хотя от своих жен имел тринадцать детей, но вопрос оставался открытым. Умирал царь вроде бы от скорбута – хронической цинги. В начале января 1676 года Алексей Михайлович слег от простуды и больше не встал. Перед своей кончиной, которая случилась в ночь с 29 на 30 января 1676 года, освободил сосланных и простил должников.
Среди царского двора на момент смерти государя сильнейшей партией была нарышкинская во главе с боярином Матвеевым. В борьбе с этим кланом объединились все остальные приближенные к царю, решив отложить грызню между собой на потом. Целью было посадить на престол несильного умом царевича Федора Алексеевича, и для этого были пущены слухи и наветы. Несчастного царевича, скорбного не только духовно, но и физически, желавшие добраться до власти бояре волокли для принятия присяги в Грановитую палату на руках. А получив искомую присягу, тут же начали свару с Артамоном Матвеевым.
Боярина Матвеева обвинили сначала в том, что он утаил смерть царя, подкупил стрельцов, чтоб они стояли за младшего царевича, Петра Алексеевича, и только ночью известил бояр. Но глава враждебной Матвееву партии, князь Юрий Долгорукий, с верными ему боярами успел посадить на престол Федора Алексеевича, старшенького брата, но умом послабее Петра. Утвердившись возле трона, враги Матвеева решили окончательно избавиться от грозного боярина.
Артамона Сергеевича Матвеева обвинили во многих винах: в покушении на жизнь царскую, в чернокнижии. Сделать это было тем легче, что боярин заведовал царской аптекой. И тем более, что смерть царя Алексея была для всех полной неожиданностью – был он еще далеко не старым и казался крепким человеком. Нашелся и доносчик – лекарь Давид Берло, который якобы самолично видел, как Матвеев занимается чернокнижием и готовит яды. Да еще письмо подметное в палаты царские доставили, в котором Матвеева обвиняли в том, что волшебством хотел помешать женитьбе царского величества на своей воспитаннице Нарышкиной. Это последнее обвинение было полностью лживым, так как все происходило совершенно иначе, но враги Матвеева и это зачли ему в вину. Ведь донос был о женитьбе царской.
А дела свадебные у Романовых в XVII веке были больным местом. Еще когда в начале своего царствования «тишайший» Алексей Михайлович решил найти себе жену, то дела у него пошли так же неудачно, как у отца его Михаила Федоровича. В начале 1647 года по царскому повелению по всей Московии начали собирать невест. Из 200 девиц, отобранных в первом туре, выбрали во второй тур шесть самых красивых, а финалисткой стала дочь Федора Всеволжского. Узнав о своем счастье, по женскому обычаю победительница от сильного потрясения упала в обморок. Тут же заключили, что она больна падучей болезнью, и победительницу быстренько сослали с родными в Сибирь. Причиной обморока несостоявшейся невесты, по одной версии, были испортившие Всеволжскую матери и сестры знатных девиц, которых царь не выбрал, а по другой – боярин Морозов. Он был близок к царю, но хотел стать еще ближе, и для этого надо было женить Алексея Михайловича на одной из сестер Милославских, а самому жениться на другой. Во время следствия по делу испорченной невесты крайнего нашли быстро. Им стал Мишка Иванов, крестьянин боярина Никиты Ивановича Романова. Его обвинили в «чародействе, в косном разводе и в наговоре». Мишку казнили, а царь 16 января 1648 года женился на Марье Милославской. Морозов же, будучи вдовцом 50 лет, женился на ее сестре Анне. Поэтому обвинения, возведенные на Матвеева, были восприняты в Кремле с пониманием и учетом уже имевшегося опыта.
В начале царствования Алексея Михайловича такие интриги у Морозова еще могли пройти. Царь после смерти родителей чувствовал себя одиноко и искал поддержки у ближайшего окружения. Поэтому он был привязан к Морозову и даже спас его во время соленого бунта от восставших. Позднее, почувствовав себя увереннее, Алексей Михайлович отодвинул Морозова в тень. И в следующий раз царь уже самостоятельно в 1670 году выбирал из 67 претенденток новую жену.
Но несмотря на желание царя самому устроить свою судьбу, за его спиной уже маячила тень Артамона Сергеевича Матвеева. Благодаря своим ухищрениям, тот втайне от царя вывел в царицы племянницу одной из своих жен (урожденной Гамильтон) Наталью Кирилловну Нарышкину. Она выиграла смотр царских невест, проходивший с ноября 1669 года по май 1670 года. Но тут у Матвеева все чуть не сорвалось. При дворе появилась Авдотья Ивановна Беляева, сразившая и царя, и его приближенных невиданной красотой. Надо было что-то делать. И Артамон Сергеевич распространил во дворце подметные письма, в которых охаивались все претендентки, прошедшие последний тур отбора, кроме Беляевой. Родичи Беляевой тут же попали под пытки и быстренько признались в слишком вольных речах и, что особенно преступно, в попытке сговора с царскими врачами для «соумышления злодеяния после женитьбы царского величества на Авдотье».
Беляевых и красавицу – кого на плаху, кого в Сибирь, а 22 января 1671 года Алексей Михайлович венчался с Нарышкиной. Вскоре после этого Матвеев возглавил самый главный среди других Посольский приказ и получил чин окольничьего. В грамотах и указах появилась новая формулировка – «По указу великого государя и по приказу боярина Артамона Сергеевича Матвеева».